Мы шли лёгким галопом по просеке в направлении к краю леса.

Там на поляне стояли они….Около тысячи всадников.

Я чувствовал себя и частью группы и наблюдателем со стороны одновременно. Весь комплекс чувств, живущий сейчас в пространстве вокруг нас, мы принимали  естественным, но  сила его и единство противоположных качеств вызывало торжество к сегодняшнему  событию, с примесью досады прерванного праздника.

Необъяснимый, дикий  ужас, который исходил от нас и ауры, движущейся вместе с нами  в сторону незваных гостей наполнял поляну всадников, как надвигающаяся Цунами . Войско заметно начинало волноваться, и кони тревожно вздрагивали под седоками. Крайние ряды воинов , которые первыми заметили небольшую группу всадников, идущую  на них из леса, не выдержали и натянули свои боевые луки. Облако из сотен стрел направилось в нашу сторону.

Не все стрелы пространство могло увести от нас. Они вонзались в тела , но не меняя строя и скорости  мы двигались навстречу чужакам. Воины видели это , и ещё больший  панический ужас наполнял всех ждущих на поляне схватки.

В шитых праздничных рубахах, пронзённые стрелами, но без единой капли крови на ранах, к ним приближались лесные Боги…

Боя не было…

Никто из пришлых воинов не помнил, как они покинули поле несостоявшейся битвы. Никто  из них в этот день не был убит, а значит, мстить  за погибших было некому. Кочевники с чувством страха, стыда и одновременно облегчения, вернулись домой…Потом, по вечерам  у костра, старый воин не  раз рассказывал внукам  о лесах, где живут Боги, но всё объяснить не мог , а  скорее всего не хотел…

И через лет 30-40, повзрослевшие внуки  повторяли опыт родителей и снова шли с оружием в наши леса, чтобы убедиться в правдивости рассказов….

В тот наш выход  к чужакам не все вернулись живыми. Одному , в центре скакавшему воину, стрела попала в сердце. Мы могли  «заморозить» любые  участки тела,  поражённые стрелой, но с сердцем  это не дано … Рядом скакавшие товарищи , с обоих  сторон, прижались к нему и поддерживали его до конца «атаки». Когда вернулись, праздник  продолжить не смогли, но и горестных чувств  в селении не было.  Старый лекарь помог всем , вернувшимся мужчинам  извлечь стрелы-занозы и собирался помочь последнему, самому молодому.

Он лежал животом вниз на лавке и от смущения краснел и скрывал лицо от окруживших  его, хихикающих тихонько детей, которые еле сдерживались от смеха…

Срикошетившая от коней стрела, попала ему в заднее место и сам избавиться от неё он не мог. Старик поворчал на шустрых зевак, пристыдив их за недостойное поведение , и быстро выполнил свою операцию . Парень поблагодарил его и быстро удалился к себе.

 День заканчивался, и солнце садилось за деревья. Лес снова жил обычными чувствами Рода…