На рубеже XIX-XX веков Д.И. Менделеев, исходя из состояния и прироста народонаселения на тот момент, сделал прогноз, согласно которому в конце XX века численность населения России должна была достигнуть как минимум 350 миллионов человек.

В последние годы - особенно в Интернете - резко усилилось движение, которое я называю "царефилитическим". Будучи сам монархистом - сторонником выборной народной монархии - я всякий раз с сожалением отслеживаю всё новые и новые попытки сторонников этого движения возвеличить монархическую идею. Почему с сожалением? Да потому, что они избрали для этого очень странный путь - путь восхваления династии Романовых. При этом почему-то особенно много мёда и молока выливается на ничтожнейшую из фигур этой династии: Анпиратора Колю Святого Второго Последнего. Человека, который довёл государство до полного коллапса, а общество - до тотального неверия в саму идею монархии. Человека ограниченного, малоработоспособного, мистически повёрнутого головой и - чего греха таить - сильно пьющего. Все эти "сверкающие качества" последнего царя давно доказаны документально, проверены и заверены.

Вообще-то отказывать русским царям в многочисленных делах, составляющих гордость нашего Отечества, не осмеливался никто и никогда. О царях и императорах много говорилось плохого даже при их жизни - но чаще всего лишь потому, что они были слишком крупными фигурами, и эта самая их жизнь всегда протекала "на виду". Если мелкий человечек может успешно прятать свои недостатки или даже пороки десятилетиями, а то и до самой смерти - то у людей масштаба Петра Великого или даже Александра Миротворца (не говоря уж об Иосифе Виссарионовиче, который тоже был истинным русским царём!) такое просто не получится. Поэтому их и оценивают так хлёстко - впрочем, зачастую и справедливо.

Однако почему именно за ничтожную в общем-то даже на фоне Анны Иоанновны или Павла Первого фигуру Николая Второго царефилитики бьются, как каппелевские полки воткинских рабочих - против красных: жестоко и насмерть? В чём причина такой ярой защиты покойного императора, который, как бы это мягче выразиться, прозевал всё, что только было можно?

Способы борьбы "за святого царя" просты. Рыданий нашей "творческой элиты" на тему "как было хорошо при царе!" никто уже, в сущности, не слушает, мода на них прошла аж в начале 90-х - ну а над самой "элитой" люди покатываются со смеху. Но зато эти самые люди всё больше и больше верят Интернету, как зоне, в немалой своей части свободной от навязчиво-глуповатой официозной пропаганды. Так вот. Путём активно размножающихся живых журналов в сети Интернет во-первых просто-напросто объявляются ложью все исследования, доказывающие, что Николай Второй на троне сидеть был пригоден меньше, чем манекен из торгового центра. Чьей ложью? Большевиков, масонов, англичан, немцев, жидов - чьей угодно. Это ход беспроигрышный. Можно даже не приводить аргументов. Ты им говоришь, что Николай Второй бухал - а тебе отвечают: "Это лживая пропаганда!" - и дают ссылку на ЖЖ, где со ссылками на дневники какого-нибудь экс-обер-камергера Его Величества (собутыльника царя) на двадцати листах развозятся, простите, розовые сопли о трезвенности и молитвенности Святого Государя.

Во-вторых, вокруг далеко не светлой личности покойного начинают воздвигаться бастионы мифов "от противного". Был бездарен, говорите? Пишем о его талантах полководца. Гулял на сторону? Рассказываем о его нежной любви к "милой Алис". И так далее и тому подобное. Доказывать опять-таки ничего не надо. Писать - и побольше писать!

Самый главный козырь - "невинное убиенство" Святого и Святой Семьи масонами. Хотя, если честно, я не понимаю, что в этом убийстве такого страшного? Ну да, мне жалко. Не императора, казнённого в сущности "за неисполнение служебного долга", за это и надо расстреливать, особенно если учесть, что неисполнение привело к краху огромное государство. Не его жену - истеричную русофобку-разносчицу гемофилии. Детей жалко, девушки были красивые, не чванные и умненькие, сын, хоть и болел - тоже вообще-то хороший мальчишка. Убитых слуг жалко, и вызывает уважение их верность... Но в целом-то - что такого страшного произошло в подвале ипатьевского дома? Да вы посмотрите на историю Европы, с древнейших времён до практически наших дней! Там редко кто, придя к власти, не отправлял на виселицу, гильотину, плаху, не душил, не резал, не травил, не устраивал таинственных исчезновений всем поголовно представителям предыдущей династии или партии. Не мечутся же по Англии толпы кретинов, требующих объявить Святыми принцев Эдварда и Ричарда, детей, удавленных подушками по приказу их родственничка Горбуна Генриха, которому нужно было срочно-прочно сесть на трон? Малоприятно. В общем-то и просто мерзко... Но - такова политика. Так зачем поднимать такой шум в отдельно взятой стране по поводу отдельно взятого случая?

А вывод-то напрашивается простой: раз царь был такой хороший и его - такого хорошего - народ не защитил, значит, народ был плохой. Вечная песня любой власти, желающей оправдать свои неудачи. И неплохая индульгенция на будущее для власти нынешней. Когда народ её "попросит" - можно будет громко и жалобно закричать: "Опять эти плохие русские гонят хорошую власть, как при царе было!!!"

Так вот. О ХОРОШЕЙ ВЛАСТИ ПРИ ЦАРЕ.

Я не буду писать "в мировом масштабе" об ошибках той власти, кого-то защищать, кого-то обвинять... Я хочу посмотреть - а как обстояли дела на рубеже веков девятнадцатого и двадцатого в моей отдельно взятой Тамбовской губернии? Её особенно любят царефилитики. Любят рассказывать про обильное населении Тамбовщины, про радостный труд тамбовского крестьянина, про привольные чернозёмы - короче говоря, про всю ту "Рассею, которую мы потеряли", которая вот была счастливая и богобоязненная - да пришли гады-большевики и всё это у людей отняли. Ещё про восстание Антонова любят распространяться, про газы, которые "пущщали большевики по деревням" (враньё), про зверства красных карателей (истинная правда, но антоновцы-то что - были святыми?) В общем, любят царефилитики мою родную губернию - наверное, даже больше меня любят, слюной изошли от этой любви...

Вот и давайте поглядим, ЧТО отняли у моих земляков-тамбовчан большевики (а точнее - коммунисты, пришедшие большевикам - типа Троцкого и иже с ним - на смену во времена Сталина). И начнём мы с самого важного, пожалуй -

В начале ХХ века в Тамбовской губернии в год заболевало: дифтерией - до 20 тысяч человек, брюшным тифом - 15-16 тысяч человек, сыпным тифом - 9-10 тысяч человек, натуральной оспой - 3-4 тысячи человек. Смертность составляла 35-40 на тысячу населения. Земский врач П.Богданов так характеризовал население и санитарное состояние Кирсановского уезда: "Народ здесь низкорослый, малосильный, болезненный и слабый, неспособный к продолжительному, сколько-нибудь значительному напряжению, настойчивому труду... Женщины здесь тоже низкорослы, бледны, плохо сложены, очень рано состариваются; часто родят мертвых детей и еще чаще выкидывают... Дети почти все сплошь золотушные, истощенные, бледные, постоянно болеют. Общая заболеваемость среди крестьянского населения дает 120%; смертность в среднем составляет 40 на 1000, поднимаясь по времени до 49 (по Европе в эти же годы 32 на 1000 человек населения). Что касается смертности детей до 5-летнего возраста, то она здесь поистине громадно: на 1000 человек умерших всех возрастов одних только детей от 0 до 5 лет приходится почти 600 человек..."

Тот же исследователь, обрабатывая показатели смертности по 745 приходам Тамбовской губернии за 1898-1900 г.г., обнаружил приходы с исключительно высокой смертностью, как, например, село Овсянка Ирской волости Кирсановского уезда: "Вся заболеваемость в приходе составляет 68%"

В результате исследования смертности по 745 приходам И.И.Моллесон, не обнаружив большого количества приходов с убылью населения (в виду высокой рождаемости), приходит следующему выводу: "Приходится, однако, зная убийственную санитарную обстановку нашей деревни, ее поражающую иногда бедноту и сплошную духовную неразвитость, удивляться незначительностью приходов с убылью населения... Удивительно, в самом деле, как люди в состоянии выжить, перенеся из дня вдень целыми месяцами и холод и голод, и житье в сырости, вони, грязи в избенке с земляным полом, вместе с разным домашним скотом. Удивительно, как не царствуют при таких условиях поголовные и непрестанные эпидемии и как заболевшие, при таких истощающих лишениях, выздоравливают..."

Для иллюстрации санитарных условий большинства крестьянского населения губернии приводятся данные из отчета эпидемического врача М.И.Ливанского, командированного в феврале 1904 г. Тамбовской губернской земской управой для борьбы с эпидемией брюшного тифа в села Павлодарку и Васильевку Львовского врачебного участка Тамбовского уезда.

Являясь старейшим в губернии врачебным участком, расположенным среди типичного для губернии коренного земледельческого населения, Львовский врачебный участок обслуживал в то время 42 деревни и села, разбросанных по радиусу от 4 до 25 верст. Персонал амбулаторного участка состоял из врача, фельдшера и фельдшерицы, принимал ежедневно не менее 100 амбулаторных больных, был буквально завален работой. "Население села Васильевки, проживавшее от участковой Львовской амбулатории в 18 верстах, от ближайшей ж-д станции "Сампур" в 55 верстах, почти не обращалось в город (многие крестьяне имели понятие о городе только по рассказам). Вспыхнувшая в середине января 1904 г. в Васильевке эпидемия брюшного тифа развилась сама собой. До города было далеко, да к тому же испортились дороги. Участковый медперсонал из-за перегрузки текущей работой и ожидавший помощи "варягов" из Тамбова, ничем не реагировал на эпидемию; и, когда губернский эпидотряд в конце февраля прибыл в Васильевку, то эпидемия уже сделала свое дело..."

Эпидврач Ливанский так описывает антисанитарное состояние жилищ в селах участка: "За исключением некоторых деревенских богатеев, большинство крестьян-бедняков довольствуются мазанками, сложенными из необожженных кирпичей; крыши в большинстве соломенные. Четверть маленькой избы занимает огромная русская печь, эта своего рода энциклопедия русского обихода: она и кормит и греет, на ней спят, лечатся, моются, сушится всякий хлам, у крестьян-тархан оттаиваются трупы животных для лучшего сдирания кожи ит.п. Требуя массы топлива, печи плохо держат тепло. ОТ холода крестьяне забиваются в избу, как в нору; от земли до крыши изба засыпается землей, навозом, пол густо устилается соломой, а сами обитатели днем и ночью в теплой одежде... Но что особенно ужасно в этих избах, так это воздух, особенно зимой. Все, что боится холода и, что представляет хоть маленькую ценность для крестьянина, все находит приют в избе: поросенок, теленок, ягненок ит.д. Корову, козу, овцу телиться и котиться также тянут в избу. Конечно, вся эта живость все свои отправления совершает здесь же в избе, в чем ей помогают и детишки... Если к этому прибавить испарения от грязных, давно немытых тел и одежды жильцов, а их иногда набивается в такой избенке 10 и более человек, то воздух принимает еще большую прелесть, мытье полов (если они не земляные) конечно бесполезное дело и к нему прибегают только летом.

Снаружи дело обстоит не лучше. К жилому помещению избы, обыкновенно примыкает и скотный двор, дабы хозяйский глаз постоянно все видел; на этом дворе стоит скотина, льются помои, за большой и малой нуждой бегают стар и млад; а так как в нашей черноземной полосе крестьяне почти не удобряют землю, следовательно не вывозят навоза со своих дворов, то в конце концов дворы, особенно в весеннее и осеннее время, превращаются в какие-то помойные ямы из какого-то месива. Почистить свой двор крестьянину некогда, да и зачем; удобряя зимой десятину пара, он осенью не будет уверен, что эта десятина при разделе достанется ему.

Одевается и ест крестьянин тоже плохо. В большинстве случаев одежда своего домашнего, грубого приготовления, только в праздничные дни он приодевается в дешевенькие изделия лодзинских мануфактуристов... Пища - что и сколько даст земля. Не даст земля - приходится побираться или забирать в долг..."

Суеверия и предрассудки, иногда крайне странные, еще крепко держат крестьянское население... Тифозная эпидемия застала население во время великого поста; есть более легкую пищу считали большим грехом... употребление же кислой капусты и картошки с квасом я считаю виной затяжки тифа и продолжительной послетифозной слабости...Отдаленность и плохие дороги заставляют население, для подачи первой помощи, прибегать к бабкам, коновалам, или как называют "захожим людям". Мне часто приходилось предостерегать "тифозных больных" от бабок и их своеобразной манипуляции "правления животика", выражавшегося в разминании живота больного. Теперь представьте себе тифозного больного: кишечник изъязвлен, забит или картошкой или соленым арбузом с его семенами, - подвергавшегося столь энергичной манипуляции... Удивительно, что, несмотря на несуразные способы лечения и "медикаменты", которые заставляют иногда смеяться и негодовать, население любит своих бабок и знахарей и ни за что не выдаст их... Мне самому приходилось лечить девушку с нагноением среднего уха, которой "захожий человек" от головной боли посоветовал класть в уши мерзлый овечий или козий помет..."

Специально изучены причины смерти крестьян приходов. Можно достаточно уверенно говорить о преобладании в качестве причин смерти у младенцев и младших детей кишечно-желудочные заболеваний, связанных с отсутствием санитарной гигиены, с переходом от естественного кормления на искусственное, у старших детей - различных инфекционных заболеваний, трудно излечимых при низком уровне медицины, у взрослых - болезней, связанных с воспалительными процессами, туберкулеза, малярии.

Примерно так выглядел "хресьянский рай" Тамбовщины в отношении здоровья населения. Один из тех, кто мне расписывал зверства Советской Власти - человек, родившийся, выросший при ней, выучившийся! - напыщенно и тупо твердил, что он-де "коммунякам ничего не должен".

А вы как думаете?

"Сердце центрального Черноземья, житница, закрома," - так царефилитики любят говорить о Тамбовщине. Колосятся поля, голосисто поют крестьянки, мужики в сапогах степенно считают вырученные червонцы и благословляют Царя-Батюшку... Ляпотаааа!!!
Ну что ж. Посмотрим и на это поближе. И повнимательней.

1890 год был в плане урожая в принципе неплохим, однако именно тогда проявились первые признаки трагедии следующего года: засуха, затем зимой сильные морозы при полном бесснежье из-за сильных ветров -- поэтому весной 1891 не было половодья, отчего пострадали заливные луга. С мая 1891 началась сильная засуха наперерыв с холодами, а летом -- уже настоящая жара, на юге и юго-востоке сопровождавшаяся суховеями. В результате этого полный неурожай постиг губернии Воронежскую, Вятскую, Казанскую, Курскую, Нижегородскую, Оренбургскую, Орловскую, Саратовскую, Симбирскую, Тамбовскую, Тульскую и Уфимскую, а также Область войска Донского; кроме того, им были охвачены территории губерний Архангельской, Астраханской, Калужской, Олонецкой, Полтавской, Костромской, Тобольской, Харьковской, Херсонской и областей Акмолинской, Тургайской и Уральской. Неурожай продолжился в 1892-м -- он охватил полностью губернии Воронежскую, Курскую, Полтавскую, Самарскую, Тульскую, Харьковскую, Херсонскую и частично -- Рязанскую, Саратовскую, Киевскую, Подольскую, Бессарабскую. Всего в период 1891-92 голодало 30 миллионов человек.

1893-1896 годы были "исключительно урожайными", хотя последствия небывало сильного, "выходящего из ряда" неурожая 1891-92 сказывались весьма неиллюзорно. Это и резкое сокращение хлебных посевов (ниже уровня 1880-х) вплоть до 1896, и большой урон скотоводству.

Новый удар стихии случился в 1897-м и сказался в губерниях Воронежской, Калужской, Курской, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Псковской, Рязанской, Ставропольской, Тамбовской, Тульской, Уфимской, Харьковской, в Области войска Донского и Акмолинской, частично затронул Подольскую и Киевскую губернии. На сей раз причины были различны: где-то засуха, где-то неблагоприятная зима, где-то нашествие насекомых-вредителей.

Усугубил положение неурожай 1898-го, случившийся в 18 губерниях, преимущественно на Востоке и Юго-Востоке: в Вятской, Казанской, Пермской, Самарской, Саратовской, Симбирской, Уфимской, в меньшей степени -- в Воронежской, Калужской, Курской, Нижегородской, Оренбургской, Орловской, Пензенской, Рязанской, Ставропольской, Тамбовской, Тульской. В 1897-98 голодало 27 миллионов человек.

Далее "исключительно урожайными" были 1899 и 1900, а в 1901 случились очередная засуха (с середины мая до середины августа) с пожарами и, как следствие, недород, от которого пострадали 24 губернии и области Империи, однако "отнюдь не выходивший за обычные рамки". Годы с 1902 по 1904-й оказались благоприятны, впрочем, затем примерно столько же лет подряд не удались.

Летом 1905 определился недород в среднечернозёмных, приволжских, заволжских и восточных губерниях: Астраханской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Вятской, Казанской, Нижегородской, Орловской, Псковской, Рязанской, Самарской, Саратовской, Симбирской, Тамбовской, Тверской, Тульской, частично Херсонской. От неурожая пострадали в основном традиционно земледельческие районы, занимавшие, по официальным данным МВД, до 43% всех пахотных земель в России. Этот недород стал самым крупным с 1891-го.

Виды на урожай 1906 года были отличными, однако -- засуха с суховеями, затем, в сезон уборки, целый набор природных катаклизмов: проливные дожди, градобития, бури, а также нашествие вредных насекомых. "Неурожай оказался, несомненно, исключительным по размерам": он затронул 49 губерний и областей Европейской и Азиатской России. Здесь необходимо отметить, что на сей раз лишь немногие губернии пережили сплошной неурожай -- в большинстве он был "пёстрым": в одних уездах не уродилось ничего, в других же (порой даже соседних) урожай вышел удовлетворительный, а то и прямо хороший.

Зима 1906-07 оказалась необычно суровой, весна наступила поздно, урожай в результате был весьма неудовлетворителен в 19 губерниях. Наконец, не оправдал надежд и 1908-й, хотя картина урожая предстала крайне пёстрой. "Сколько-нибудь обширного района сплошного неурожая в 1908 году не было, в 19 губерниях России урожай был средним (то есть более или менее соответствовал среднему за предыдущее пятилетие), в 33 губерниях Европейской России и Сибири был выше среднего, в 20 же губерниях и областях был ниже среднего, то есть более или менее неудовлетворителен". Среди этих последних губерний: Бессарабская, Воронежская, Иркутская, Калужская, Киевская, Курская, Московская, Орловская, Подольская, Полтавская, Саратовская, Смоленская, Ставропольская, Таврическая, Тамбовская, Тверская, Херсонская, Черниговская, а также Акмолинская область и Келецкая губерния Царства Польского.
1909-1910 годы дали необыкновенно обильный урожай, который принёс России значительные средства на внешнем рынке. Последний "царский" неурожай случился в 1911.

Напомню, всё это время Россия тупо таскала хлеб на внешние рынки. Царь радел о своём народе - по самое немогу радел, обнял и не отпускал, пока народ не начал хрипеть от удушья...

Земли крестьянам катастрофически не хватало. Переселения конца XIX - начала XX в. были незначительны, и проблему аграрного перенаселения не решали. Крестьяне с все большим вожделением взирали на соседние экономии помещиков. Существующий надел не гарантировал условия физического выживания сельской семьи. Сносное существование крестьянского двора в регионе мог обеспечить посев в 10 десятин. По данным 1905 г. в Тамбовской губернии менее 10 дес. было у 98,2 % бывших помещичьих и 78,1 % бывших государственных крестьян. Социальная напряженность в деревне возрастала прямо пропорционально сокращению размера крестьянского надела.

Напомню - за Уралом во весь юг Сибири лежали, раскинувшись на сотни и сотни километров, чудовищные по размерам плодородные земли. Безлюдные, непаханые, нетронутые, полноводные, с отличным климатом. Но правительство не могло даже толком организовать переселения. При Столыпине люди добирались на новые места чуть ли не годами, по пути страдая от голода, болезней, мздоимства чинуш...

Вот так выглядела на самом деле столь любимая "царефилитиками" "людная обильность" моей Тамбовщины в реале, не в ЖЖ Интернета. На небольшой в общем-то, деленой-переделеной площади толклись чуть ли не вдвое больше людей, чем она могла прокормить! А вот во что выливалась такое "людное обилие" -

Среди многообразия форм крестьянских выступлений в Кирсановском и Тамбовском уездах особенно выделялись поджоги. В период с 1861 по 1917 годы было совершено около 400 таких акций, что составило почти 47% от всех крестьянских выступлений. Причины поджогов были самыми разнообразными: конкуренция между крестьянами, вызванная развитием капиталистических отношений, действия помещиков, вызвавшие у крестьян чувство несправедливости, случались поджоги собственных построек ради получения страховки.

Поджоги всегда совершались тайно и дела о них, как правило, оставались нераскрытыми. После реформы 1861 года поджоги являлись следствием установления новых взаимоотношений между крестьянами и помещиками. Одним из примеров таких конфликтов является противостояние помещика А.И. Загряжского и крестьян села Хитрово Тамбовского уезда. В ночь с 5 на 6 октября 1874 года у Загряжского сгорело гумно. В поджоге подозревался крестьянин Артамон Воронков, не уплативший в срок арендную плату за землю Загряжскому. Последний оставил его хлеб у себя на гумне. Расследование продолжалось три года и закончилось безрезультатно. Пока шло следствие, напряженность во взаимоотношениях крестьян и Загряжского нарастала. В ночь с 24 на 25 июля 1875 года в имении дочери Загряжского Натальи Андреевны близ деревни Ярославки сгорела рига. Ущерб от поджога составил 4 тысячи рублей. Виновные не были найдены.

Скрытые формы крестьянских выступлений преобладали в политически спокойное время, тогда как в годы революции возобладали открытые: разгром усадеб, открытые порубки, покосы, потравы и т.п. Поэтому в 1905-1907 годах количество поджогов резко снизилось. В последующие годы число поджогов резко пошло вверх. Губернские власти были обеспокоены этим. Тамбовский губернатор 25 июля 1911 года предписал полиции принять самые действительные меры к предотвращению поджогов, особенно в помещичьих имениях.

Наибольшее число поджогов приходилось на 1912-1914 года.

В это время из общин выделялись отрубники и хуторяне, поджоги были направлены против них, то есть против более удачливых собственников.

Поджоги продолжались вплоть до 1917 года как наиболее традиционная форма проявления социального протеста крестьянства, как специфический способ борьбы за утверждение "коммунистической" (в смысле общинной) справедливости.

Тамбовщина была сельскохозяйственным краем, после завершения сезонных работ тысячи мужиков уезжали в другие города за приработком. Брались за любую работу, даже за грошовую плату, перебивая заработок у местных жителей. Те недовольно ворчали: "Опять тамбовские волки по дворам рыщут, цену сбивают".

А теперь и -

Не помню, чтобы в моём детстве я хоть раз испытывал сколь-либо продолжительный голод не по своей воле. На свете была, правда, масса вещей, которые я или не ел вообще - или ел очень редко. Например, креветки. Или ананас (кстати, мерзость, как и почти все "экзотические плоды"). Но ни дома, ни на рынке не переводились мясо, рыба, птица, яйца, настоящее молоко и свежее масло, сметана, творог, яблоки, груши, сливы... В моём родном городе круглую зиму и весну подвальные колхозные магазинчики торговали отлично сохранёнными фруктами и овощами предыдущего урожая! Стоило всё это в буквальном смысле слова копейки - и я склонен думать, что это важней ананасов или даже креветок. Про голод я читал только в книжках и всегда удивлялся - чего голодали-то?! И не верил, что такое может быть на моей тамбовской земле.

А ведь было!

Интересно в этом отношении свидетельство Хлебниковой, работавшей в середине 20-х гг. ХХ в. сельским учителем в с. Сурава Тамбовского уезда. Она вспоминала: "Ели щи из одной капусты и суп из одной картошки. Пироги и блины пекли один - два раза в год по большим праздника ... При этом крестьянки гордились своей бытовой неграмотностью. Предложение добавлять что-то в щи для "скусу", они с презрением отвергали: "Неча! Мои и так жрут, да похваливают. А эдак совсем разбалуешь".

На основе изученных этнографических источников можно с высокой долей вероятности реконструировать повседневный рацион русского крестьянина. Сельская пища не отличалась большим разнообразием. Известная поговорка "Щи да каша - пища наша" верно отражала обыденного содержания еды жителей деревни. В Орловской губернии повседневную пищу как богатых так и бедных крестьян составляло "варево" (щи) или суп. По скоромным дням эти кушанья приправлялись свиным салом или "затолокой" (внутренним свиным жиром), по постным дням - конопляным маслом. В Петровский пост орловские крестьяне ели "муру" или тюрю из хлеба, воды и масла. Праздничная пища отличалась тем, что ее лучше приправляли, то же самое "варево" готовили с мясом, кашу на молоке, а в самые торжественные дни жарили картофель с мясом. В большие храмовые праздники крестьяне варили студень, холодец из ног и потрохов.

Мясо не являлось постоянным компонентом крестьянского рациона. По наблюдениям Н. Бржевского пища крестьян, в количественном и качественном отношении не удовлетворяла основные потребности организма. "Молоко, коровье масло, творог, мясо, - писал он, - словом все продукты, богатые белковыми веществами, появляются на крестьянском столе в исключительных случаях - на свадьбах при
разговении, в престольные праздники. Хроническое недоедание - обычное явление в крестьянской семье". Бедный мужик вволю ел мясо исключительно только на "загвины" т. е. в день заговения. К этому дню крестьянин, как бы ни был беден, обязательно готовил себе мясного и наедался, так что на следующий день лежал с расстройством желудка. Редко крестьяне позволяли себе пшеничные блины с салом или коровьим маслом.

Другой редкостью на крестьянском столе был пшеничный хлеб. В "Статистическом очерке хозяйственного положения крестьян Орловской и Тульской губерний" (1902) М. Кашкаров отмечал, что "пшеничная мука никогда не встречается в обиходе крестьянина, разве лишь в привозимых из города гостинцах, в виде булок и т. п. На все вопросы о культуре пшеницы не раз слышал в ответ поговорку: "Белый хлеб - для белого тела". В начале ХХ века в селах Тамбовской губернии состав потребляемых хлебов распределялся следующим образом: мука ржаная - 81,2 %, мука пшеничная - 2,3 %, крупы - 16,3 %.

Из круп, употребляемых в пищу в Тамбовской губернии, наиболее распространено было просо. Из нее варили кашу "сливуху" или кулеш, когда в кашу добавляли свиное сало. Постные щи заправляли растительным маслом, а скоромные щи забеливали молоком или сметаной. Основными овощами, употребляемыми в пищу, здесь являлись капуста и картофель. Морковь, свеклу и другие корнеплоды до революции в селе выращивали мало. Огурцы появились на огородах тамбовских крестьян лишь в советское время. Еще позже, в предвоенные годы, на огородах стали выращивать помидоры. Традиционно в деревнях культивировали и употребляли в пищу бобовые: горох, фасоль, чечевицу.

Из этнографического описания Обоянского уезда Курской губернии следовало, что в зимние посты местные крестьяне ели кислую капусту с квасом, луком, соленые огурцы с картофелем. Щи варили из кислой капусты и квашеных бураков. На завтрак обычно был кулеш или галушки из гречневого теста. Рыбу употребляли в разрешенные церковным уставом дни. В скоромные дни на столе появлялись щи с мясом, творог с молоком. Зажиточные крестьяне в праздничные дни могли позволить себе окрошку с мясом и яйцами, молочную кашу или лапшу, пшеничные блинцы и коржики из сдобного теста.

Повседневным напитком у крестьян была вода, в летнюю пору готовили квас. В конце XIX в. в селах черноземного края чаепитие распространено не было, если чай и употребляли, то во время болезни, заваривая его в глиняном горшке в печи.

Обыкновенно порядок еды у крестьян был таков: утром, когда все вставали то подкрепляются кто чем: хлебом с водой, печеным картофелем, вчерашними остатками. В девять - десять утра садились за стол и завтракали варевом и картошкой. Часов в 12, но не позже 2 дня все обедали, в полдник ели хлеб с солью. Ужинали в деревне часов в девять вечера, а зимой и раньше. Полевые работы требовали значительных физических усилий и крестьяне, в меру возможностей, старались употреблять более калорийную пищу. Священник В. Емельнов, на основе своих наблюдений за жизнью крестьян Бобровского уезда Воронежской губернии, сообщал в Русское географическое общество: "В страдную летнюю пору едят четыре раза. В завтрак в постные дни едят кулеш с одним ржаным хлебом, когда вырастает лук то с ним. В обед хлебают квас, добавляя в него огурцы, потом едят щи (шты), наконец крутую пшенную кашу. Если работают в поле, то весь день едят кулеш, запивая его квасом. В скоромные дни к обычному рациону добавляют сало или молоко. В праздник - студень, яйца, баранина в щах, курятина в лапше".

В условиях отсутствия в крестьянских семьях какого-либо значительного запаса продовольствия каждый неурожай влек за собой самые тяжкие последствия. В голодное время потребление продуктов сельской семьей сокращалось до минимума. С цель физического выживания в селе резали скот, пускали в пищу семенной материал, распродавали инвентарь. В голодное время крестьяне употребляли в пищу хлеб из гречихи, ячменя или ржаной муки с мякиной. К. К. Арсеньев после поездки в голодные села Моршанского уезда Тамбовской губернии (1892 г.) так описывал свои впечатления в "Вестнике Европы": "Во время голода семьи крестьян Сеничкина и Моргунова кормились щами из негодных листьев серой капусты, сильно приправленных солью. Это вызывало ужасную жажду, дети выпивали массу воды, пухли и умирали".

Конечно, все описанное выше это ситуации экстремальные. Но и в благополучные годы недоедание, полуголодное существование было обыденным явлением. За период с 1883 по 1890 г. потребление хлеба в стране уменьшилось на 4,4. % или на 51 млн. пуд в год. Потребление пищевых продуктов в год (в переводе на зерно) на душу населения составляло в 1893 г.: Орловская губернии - 10,6 - 12,7 пуд., Курская - 13 - 15 пуд., Воронежская и Тамбовская - 16 - 19 пуд. В начале ХХ в. по Европейской России среди крестьянского населения на одного едока в день приходилось 4500 кал., при чем 84,7 % из них были растительного происхождения, в т. ч. 62,9 % хлебных и только 15,3 % калорий получали с пищей животного происхождения. При этом калорийность дневного потребления продуктов крестьянами в Тамбовской губернии составляла - 3277. Бюджетные исследования, проведенные в довоенные годы, зафиксировали очень низкий уровень потребления российского крестьянства. Для примера, потребление сахара сельскими жителями составляло менее фунта в месяц, а растительного масла - полфунта.

По земской подворной переписи крестьянского населения губернии, в 1880-84 гг., грамотных было: среди мужчин 8,9 %, среди женщин 0,4 %. Позже грамотность возросла. В числе принятых рекрут по губернии в 1874 г. было грамотных 10,3 %, а в 1899 г. -- 48,4 %. В 1900 г. было сельских училищ: земских 681, министерских 12, частных 11, церковно-приходских 580, школ грамоты 439, а всего 1723. Учащихся в этих училищах было 74 299 мальчиков и 16 990 девочек, всего 91 289. Отношение учащихся ко всему числу детей школьного возраста (9-11 лет) у мальчиков 83 %, у девочек 19 %. Начальных школ министерских, городских и частных 66, церковно-приходских 69, а всего 135; кроме того, 1 четырехклассное, 3 трехклассных и 8 уездных училищ. Всех учащихся в этих училищах и школах 7126 мальчиков и 4565 девочек. 3 мужских гимназии, 1 прогимназия, 2 реальных училища, 1 коммерческое училище, 1 учительский институт, 1 духовная семинария, 4 духовных училища, 1 женский институт, 3 женские гимназии и 2 прогимназии, 1 епархиальное женское училище. Учащихся в этих учебных заведениях 3941 мужчин и 2464 женщин.

Уровень знаний, которые получали тамбовчане, в сущности сводился к умению читать, писать, кое-как считать и знать Закон Божий. Это то, чего добилась власть за полвека - начиная с 1861 года, когда было уничтожено крепостное право. Кто-то скажет, что и это - достижение. Я не спорю. Но давайте опять сравним. За пятьдесят лет власть с грехом пополам научила азам грамотности едва половину (если считать и девочек и мальчиков) детей. За те же пятьдесят лет - с 1920 по 1970 год, например - Советская Власть... Ну-ка, быстро и честно - ответьте, какой скачок совершило образование? От той самой половинной грамотности - к кружкам планеристов, знанию астрономии и геометрии, умению обращаться с любой техникой... и долго перечислять прочее, что было доступно советскому ребёнку и что он умел.

Вот так-то.

Вот какие данные по населению Тамбовщины на начало ХХ века имеются в моём распоряжении.

Постоянного населения в губернии 2 715 453 человека, в том числе сельского 2 490 756, или 91,8 %, городского 224 697, или 8,2 %. Средняя густота населения всей губернии -- 46,5 человек на 1 кв. версту; она уменьшается в направлении от запада к востоку и от юга к северу. Наиболее густо заселены Липецкий и Козловский уезды (57 чел. на 1 кв. версту), наименее -- Темниковский и Спасский (30--35). 13 городских поселений (в том числе Кадом -- заштатный город Темниковского уезда); сел и деревень 3123. Более половины селений губернии имеют свыше 100 дворов. Приблизительно третья часть крестьянского населения губернии проживает в селениях свыше 300 дворов каждое. Среднее крестьянское семейное хозяйство состоит из 6,6 душ обоего пола. Самые крупные сельские поселения в губернии: Рассказово (Тамбовского уезда, до 15 000 жит.), Уварово (10 000 жит.), Мучкап, Козловка, Бол. Грибановка (Борисоглебского уезда), Алгасово (12 000 жит.), Пичаево (Моршанского уезда), Иноковка, Пересыпкино (Кирсановского уезда), Чурюково, Старое Сеславино (Козловского уезда), Мордово, Демшинск (Усманского уезда), Казинка (Липецкого уезда), Каликино (Лебедянского уезда), Вановье (Шацкого уезда), Кирилово (Спасского уезда), Еремшинское (Темниковского уезда).

По IX ревизии (1851), Тамбовская губерния по численности населения занимала 3-е, по ? ревизии (1858) -- 5-е, а по переписи 1897 г. -- уже 9-е место в России. Естественный прирост населения губернии высок, в среднем около 1,5 % в год (по последним данным 1894--97 гг., несколько ниже).

В 1897 г. в губернии было 2 684 030 жителей, в 1905 г. -- 3 124 100 (из них городского населения 226 264). Из городов свыше 20 тыс. жителей имеют: Тамбов (48 тыс.), Козлов (40 тыс.), Моршанск (26 тыс.), Борисоглебск (22 тыс.) и Липецк (21 тыс.). Кроме русских, составляющих ок. 96 % всего населения, в уездах Спасском и Темниковском живет мордва (89 704), в тех же уездах и в Елатомском -- татары (14 тыс.); последние исповедуют магометанство, русские и мордва -- большей частью православные. Губерния в последние годы сильно пострадала от неурожаев и от аграрных волнений.

Таким образом, если сравнивать с Тамбовщиной современной, то можно зафиксировать падение численности населения чуть ли не вдвое. И это постоянный козырь царефилитиков - якобы "вымирание" Тамбовщины при Советской Власти. Мол, от трёхмиллионной губернии осталась едва половина! Я много раз спорил с этими людьми... Так вот. До них просто не доходят две вещи:

-- при царях Тамбовская губерния была ВДВОЕ больше по территории, чем современная Тамбовская область;
-- "людная обильность" Тамбовщины душила этих самых людей, как тесный автобус - земли давно не хватало. Как только Советская Власть дала людям возможность переезжать с места на место без особых проблем и затрат - сотни тысяч тамбовчан уехали кто в Сибирь, кто в Казахстан.

Таким образом, вместо благостной царефилитической картины нам предстаёт катастрофически перенаселённая, больная, полуграмотная, страдающая от социальной напряжённости, голода губерния с истощающимися почвами... Заметьте, приведённые мною данные собраны не большевиками. Это выдержки из отчётов конца девятнадцатого - начала двадцатого века...

Сравните это с Тамбовщиной своего детства или юности. Даже с нынешней (мы сейчас всё ещё "проживаем" глобальные, непредставимые по размаху заделы Советской Власти, хотя власть нынешняя нас старательно спихивает в Тамбовщину Царя-Батюшки... только ещё и депопулирующую - плюс с начинающимся потихоньку агрессивным засилием "инородцев".) Сравнили? Честно сравнили? Ну что? Вы всё ещё хотите в воспетую царефилитиками "Россию, которую мы потеряли"? Таки хотите?..

...Но напоследок хочу добавить ещё одно - очень важное, на мой взгляд. Дело в том, что - НЕТ НИКАКОЙ РОССИИ "ДО" И "ПОСЛЕ" 1917 ГОДА. Это - одна и та же страна. Сменился только политический режим. Ведь и императорская Россия была намного лучше Московского Улуса, например. И сильно от него отличалась.

Кстати, Менделеев, чьи слова я привёл в качестве эпиграфа, в общем-то не так уж и ошибался. Ведь он, делая свой прогноз, конечно же имел в виду Российскую Империю, а не нынешнюю РФ - то есть, в сущности, СССР с двумя третями Польши и всей Финляндией. Даже если откинуть Польшу и Финляндию и посмотреть ТОЛЬКО на СССР - мы увидим поразительную вещь. Население нашей страны в конце 80-х годов подбиралось к трёмстам миллионам. И нет никаких оснований считать, что, будь Советская Власть чуточку поразворотливей и пожёстче, не допусти она распада единой страны на множество (реально - чуть ли не три десятка) "суверенных" помоек - так вот, нет оснований считать, что сейчас в СССР жило бы менее тех самых 350 миллионов. И что куда более важно - они жили бы намного достойней не только николаевской России (это несравнимо!), но и куда лучше тех, кто живёт в современной ЭрЭфии. То есть, Советская Власть не только отлично выполняла прогноз Менделеева, но и сделала то, чего великий химик и предположить не мог - дала всем этим сотням миллионов поразительно высокий уровень жизни, образования, досуга, питания медицины... Всего, чего средний житель царской России не имел никогда - и не мог рассчитывать иметь в ближайшем будущем...

Вот это - и есть та, настоящая, Россия, Которую Мы Потеряли - наш - мой, ваш - Великий Советский Союз...

...И всё же Россия никуда не делась. Ушли одни правители и пришли другие. Нынешние - уйдут тоже, хотя мнят себя вечными со своими "преемнегами", "лимпиядами" и "нандутехнологиями". Они - уйдут. Россия - останется.

Тот, кто пытается обелять или очернять правителей (вместе с ними невольно очерняя или обеляя и все вообще, договариваясь в любви к царю до воспевания перенаселения, в ненависти к коммунистам - до принципиального оплёвывания науки, образования, медицины; мол, не нужно всё это было!) вместо того, чтобы смотреть на деяния и мужество народа, нации - ведёт Отечество в лучшем случае к новой гражданской войне, в худшем - просто в тупик.

До тех пор, пока мы истово клянёмся в верности давно почившим царям или генсекам, забывая при этом о главном - о русской земле и русском народе - нашими раздорами будут пользоваться наши враги. Настоящие. Невыдуманные.